Инсур Мусанниф

Инсур Мусанниф
Кровавое воскресенье
Повесть

Всё это мне приснилось...
Памяти жены Зайнап Мажитовны Шангареевой посвящается.
Автор.

Было воскресенье. Года и дня никто не помнит. Забыто так же, как и это событие. Это, говорят, был просто сон... А сны быстро забываются... Как коротка память человеческая!.. Только никак не пойму, хорошо это или плохо...
***
– Эти, кажется, дошли “до кондиции”, – тихо сказал про себя дядя Федя, сторож бывшего пионерского лагеря, шагая по тропинке к сторожке, то и дело бросая взгляд на сторону шумной компании и прислушиваясь встревоженно к почти диким воплям выпивших сопляков. Собралась эта компания недалеко, на опушке леса и, видать, приехали (рядом стояло пять машин – крутые иномарки) из поселка Поле чудес, расположенного приблизительно в пятнадцати километрах от их села. Там жили люди в достатке, построили двух-трех этажные дворцы (и появились они как грибы после дождя, словно по мановению волшебной палочки) и жили “в ус не дуя”, несмотря на сложность времени, на какие-то там санкции зажиревших американцев. “Нашим отцам тогда надо было дойти и до них... – недовольно подумал дед. – Пикнуть бы не успели, сейчас орали бы поменьше, как немчура” Дойдя до будки, сел на чурбан и закурил “Приму”, на большее пенсии не хватало.
А в это время недалеко от дороги показалась кучка подростков, идущая со стороны села. Прищурившись, дед насчитал пять парнишек и пять девчонок. “Уже по парам разбились...” – усмехнулся дед про себя. А что ему, не жалко, дело молодое... В руке у всех были пакеты, а у девушек вдобавок через плечо и сумочки “с примочками”, наверное, “нос припудрить”. Кто-то на ходу разговаривал по сотовому телефону. “До чего дошёл прогресс, – опять пробурчал под нос дед, вспомнив где-то услышанное или прочитанное, то ли одобряя, то ли осуждая. – И продуктами запаслись, гулять будут...” – уже немного недовольный, вспомнив ту компанию, подумал дедуля. Не хватало еще тут двух пьяных компаний. А ему отвечать и за добро, и за них...
Подростки вскоре приблизились к деду, уже стоящему на обочине заросшей высокой травой тропинки, встречая их.
– Здравствуйте, – почти хором сказали они, когда подошли поближе.
– Здорово, здорово! Куда это вы на вечер глядя?
– Да ведь сегодня выпускной был, решили отметить, так сказать, на природе.
– О-о, молодцы, значит, в большой мир путь держим?
– Так, дед Федя, так. Школа-то осталась позади.
– А где ленты “Выпускник”, галстуки, костюмы и белые фартуки? Что-то не заметно, что вы выпускники!
– Да мы их оставили дома, – тоже почти хором ответили парни и девушки.
Тут от толпы отделился малый по имени Федя, ну тёзка, подошёл к деду.
– Понимаете, тут ведь вот такое дело, дед-тёзка, – заговорщически начал он издалека. – День-то жаркий, а ночи-то всё равно холодные, да и девушек комары замучают, пустил бы нас вон в то помещение, мы бы посидели, поговорили в тепле, где нет ветра.
– А как же без разрешения, нельзя, еще родители осерчают...
– Да они знают, традиция же – встречать зарю после окончания школы, сами когда-то были выпускниками... Правда, их было вдвое больше, чем мы...
– Да уж, были времена, только в нашем классе было двадцать пять человек. Еще параллельные... Как поётся в частушке “Раньше были времена, а теперь моменты...” – Все засмеялись, концовку-то они тоже знали.
Федя не унимался, зная, что сторож всё равно согласится:
– Ну, дед, открой, а? Мы посидим, потанцуем, встретим зарю и по домам... Когда ещё вот так соберёмся вместе, ведь скоро все разъедемся...
– Нельзя, ребятки, это же казённое имущество, узнают, несдобровать мне...
– Да кто узнает! Мы скажем, что были на поляне за лагерем...
Дед еще ломался бы, не знаю, сколько, но слова ”ну, дед, мы же понятливые, тебе тоже будет веселее и теплее” и как в “подтверждение” вынутая из кармана поллитра сделали своё дело.
– Ладно уж, – добродушно согласился дед и направился открывать дверь. Парни и девушки тоже потянулись за ним.
– Только не сорите тут, и чтоб тихо! И чтоб никаких пустых бутылок! – предупредил дед и направился в сторожку, расположенную недалеко от здания, при этом бережно придерживая оттягивающую вниз карман полную бутылку.
Его проводили словами:
– Да, конечно, будь спокоен, дядя Фёдор, мы же знаем порядки! Не подведём!
Это здание лагеря было построено в виде барака, но разделено на два помещения, видать, как отдельные спальни для девочек и мальчишек, а в них внутри никаких перегородок, кроме как у входа. К одной из стен был приставлен деревянный стол, раньше их было несколько, видимо, выкинули из-за ненадобностью, ну или растащили. Осталось несколько стульев, уже довольно обшарпанных, но еще стоящих на своих ножках. В первой, так скажем в мальчишеской (на стене было несколько записей типа “Здесь был такой-то”), на полу лежали несколько матрасов вдоль стены, видимо, остались от сезонных рабочих, которые ремонтировали ферму, а в девичьей стояли три железных кроватей, тоже с матрацами, видимо, уже для “ВИП-персон”. На окнах были даже шторы.
Обследовав как надо обе помещения, решили обосноваться в мальчишеской: тут обширнее, потому что нет кроватей, да и “танцплощадка” что надо. Собрались вокруг стола, чуть продвинув его от стены, разложили всё, что с собой принесли, каждый сказал тост. Пока “нашлось” только две бутылки вина на десятерых (а как их “достали”, это секрет “полишинели”), парни выпили свою долю до конца, а из девушек кто-то не отстал от парней, кто-то только пригубила (“Мать, отец убьют, если учуют запах”). Шутили, вспоминали весёлые проделки из школьной жизни, уже ставшей историей...
После “застолья” все разлеглись на матрас у стены, разбившись на пары, кто-то даже целовался, никого не замечая. Мальчики как бы само по себе (или по согласию) давно разбились на пары, а вот Миша не спешил этим. Все видели, что Света часто на него заглядывается, но парень как бы её не замечал. Все уже где-то “увековечили” себя – “Федя + Оля”, “Гавриил + Нюра”, “Марат + Оксана”, “Алексей + Зоя”, только там не было надписи “Миша + Света”). Миша рос в неполной семье, кроме него в семье была еще младшая сестра. Наверное, он был самым бедным среди всех, одевался хуже, да откуда у матери столько денег, работающей в школе на пол-ставки, на всех членов семьи. Может быть поэтому стеснялся в душе и пытался быть незамеченным. Мать часто говорила: “Не ленись, учись хорошо, тебе, кроме себя, надеяться не на кого. Постарайся поступить в вуз, я пока работаю, смогу помочь отучиться, а потом поможешь нам, вот сестрёнка растёт...” Видел он, что Света неравнодушна к нему, так как часто обращалась за помощью по учёбе, находила повод быть поближе к нему... Но то ли природная застенчивость, то ли социальное положение не давали разворачиваться событиям.
Миша лёг с краю, подперев голову на стену. Света, стоявшая у стены в нерешительности, взяла да прилегла рядом, боком к нему. Разговор шёл обо всём и ни о чём. Потом пошли школьные песни, потом даже застольные типа “Ой мороз, мороз..”
Миша лежал почти без движения, даже дышать боялся. Света то ли невзначай, то ли с умыслом, коснулась коленом его ноги. Было приятно. Гавриил, он же Гаврош, вставший и подошедший к столу отпить водички, решил подшутить над ним, и, смотря на них, улыбаясь, сказал:
– Ну, Миша, что ты лежишь как не живой? Видишь же, что девушка сохнет по тебе, обними что ли...
Миша посмотрел на него злобно и выдавил:
– Да заткнись ты.
– Ну, Гоша, что ты, сами разберутся, не маленькие, помолчи, – угрожающе зашипела на него его девушка Нюра.
А Света успела даже лягнуть его ногой, когда он шёл обратно:
– Ты, балабол, ремня на мягкое место хочешь, да?
– Ладно, ладно, – сказал Гаврош, и примирительно посмотрел на Мишу. – Братан, не сердись, я же шутя, как друг...
– Ладно, проехали, – ответил Миша, сразу охладев. Да они редко обижались друг на друга, пропуская мимо ушей колкостей в адрес того или иного.
Пары то и дело куда-то отлучались то в соседнюю комнату, то на улицу, никто на это внимания не обращал, а от некоторых даже пахло спиртным. Хоть и не сговаривались, но все парни купили про запас по бутылке вина и спрятали кто куда. Бывало, иногда так, немного, этим (вином иногда, пивом чаще) побаловались по праздникам, ну, только в выходных. Редко кто сейчас не пьёт, самое главное – не пьянеть, не засветиться...
Играла музыка, ведь теперь с собой не надо таскать магнитофоны, у каждого есть телефон и не только, кое-кто вышел на середину комнаты танцевать. Потом снова собрались у стола, пили чуток, балагурили. Пока все шумели, галдели кто во что горазд, Света, как-то незаметно вставшая рядом с ним, почти шёпотом на ухо Миши сказала:
– Давай, мы тоже прогуляемся? Если не против...
Парень посмотрел на нее, рослую, крепкую, как парень, красивую, с черными волосами, синими глазами, которые смотрели как-то особо, и не вытерпев, отвёл глаза, но нашёл силы ответить:
– Давай...
Сначала к выходу пошла Света, а за ней и Миша. Все остальные как-будто и не заметили, как они направились к двери. Зайдя за перегородку у выхода, Света остановилась и Миша ударился на неё от неожиданности.
– Давай, на улицу ходить не будем, посидим в той комнате, а? – сказала Света, смотря в его глаза. Миша опять отвёл взгляд, не смея глядеть на неё.
– Ну... Я не против...
Первой зашла Света, оглянулась вокруг и сказала:
– А тут уютнее. – И пройдя между кроватками, прошла к окну со шторкой, наполовину задёрнутой. Уже начало смеркаться, но лучи солнца всё еще пробивались по-дневному. Миша подошёл к ней и встал сзади чуть поодаль. Света повернулась к нему, словами:
– Помоги мне, я сяду на подоконник, как в школе.
– Да там же пыльно.
– Хотя да... – И им не оставалось ничего, как прислониться к стене. Разговор, конечно, не клеился, говорила больше Света, ну, как это только умеют девушки и женщины – обо всём и ни очём. А потом перешла, кажется, к основной теме:
– Куда собираешься поступить? Ты так и не сказал никому, вроде ты еще не решил...
– Ну как сказать? Хотелось бы в вуз, а если не получится, в колледж, а если и там не получится, то в училище уж...
– Да ладно тебе, у тебя получится, вот, чуть “серебро” не получил, и с твоим старанием...
– Ну “чуть” не считается, вот ЕГЭ сдал бы получше, то тогда можно было не беспокоиться...
– Да у тебя получится, я это знаю. Еще большим человеком или учёным станешь!
– Ну и скажешь тоже...
– Я бы тоже пошла туда, куда и ты...
Помолчали. Вернее, помолчала Света. Оно (молчание) даже затянулось.
Вдруг Света резко шагнула к нему (он даже чуть не отпрянул) и, помолчав секунду, почти шёпотом сказала:
– Поцелуй меня... Чего ты меня боишься?
– Да не боюсь я... – Но сам не стронулся с места, вообще растерявшись. Света шагнула к нему вплотную и обняла:
– Ну же, любимый... мой... Ты же знаешь, что я в тебя влюблена... Только ты не замечаешь...
– Ты мне тоже нравишься... – Сказать “люблю” Миша не осмелился.
Горькое дыхание девушки обожгло его лицо и он потянулся целовать её в губы. Но Света сама сначала осторожно коснулась его губ, а потом в порыве, всей любящей душой впилась в его губы. А ведь до этой секунды Миша еще ни с кем не целовался... Чуть в обморок не упал. Тут вдруг резко открылась дверь и в комнату влетел Марат. Увидев целующуюся пару, остановился, как вкопанный, но тут же, очнувшись, сказал:
– Ой, извините, я не знал, что вы тут. Я быстро исчезну, – такими словами он быстро подошёл к одной из окон и, вытащив бутылку вина из-за шторки, направился такими же темпами к двери: – Ай эм сорри! Нет, я не “айл бии бяк». – Такими же темпами открыл дверь и исчез. Ан нет. Тут же дверь снова отворилась, Миша со Светой даже вздрогнули. – Вы тут дверь закройте на щеколду, а то ещё кто нагрянет. Хотя я сюда уже никого не впущу. – И закрыл дверь окончательно. Кажется.
***
Когда Марат появился с бутылкой в руке, Алексей спросил его удивлённо:
– А кто там?
– Да Светка с Мишкой...
– А что они там делают?!
– Что, что! Целуются аки голубки!
– Уф, наконец-то! – выдохнула самая близкая подруга Светы Оля. – Не дай Бог красный снег выпадет!
– Уже не выпадет, там всё в ажуре, и не мешать! – ответил Марат и начал наливать в рюмки вино.
– Да какое там мешать, будем на цыпочках ходить! – подмигнул Алексей, обнимавший Зою. Федор тут же подхватил его и поцеловал Олю:
– Давай, поцелуемся, что мы хуже других?
– Да уйди ты, постеснялся бы посторонних, – шутя оттолкнула его подружка.
– Кто это тут посторонний?! – шутя вскинулся Гаврош. – А ну-ка на ковёр!
Вечеринка продолжалась в том же духе... Пошли потанцевать. И, кажется, надолго. Молодежь хлебом не корми, а дай потанцевать!

***

Постояв секунду-две, они снова прильнули друг-другу. Может быть так продолжалось минуту, или пять, или даже вечность, но тут Света чуть отстранилась от него:
– Извини, конечно, а у тебя выпить ничего нет? Давай, отметим. Вижу, у парней тут есть запасы, и несметные, – девушка засмеялась и в душе у Миши так стало легко!
– Да есть, а как же, думал, вдруг пригодиться, вот же... – и вытащил из-под матраса одной из коек бутылку вина.
– Ай-яй-яй, какие мы хитрые и дальновидные!
– Да это так, другие взяли, и я взял.
– А из чего будем пить? Из горлышка что ли? Не хотелось бы. Не романтично! – Ошалевшая от счастья девушка, кажется, решила немного пококетничать. Наконец-то произошло то, о чём она мечтала долгими вечерами, когда видела своих подруг с парнями. Она, без слов, красивая, парни постарше пытались “вбить клин” и ей, но немного боялись его брата Васи, бывшего участника Чеченской войны, десантника, и драчуна, если напьётся. Их, таких, в деревне было трое, прошедших там то ли ад, или преисподнюю, видевших смерть, может быть и убивавших людей, десантура же – они об этом, ну чужим, не рассказывали, а между собой – кто знает, о чём они там говорили, рассказывали, тем более когда выпьют... Света восхищалась ими, особенно братом, с восторгом наблюдала, как они кидали ножи. Ну когда собирались вместе, видимо, удаль свою показывали друг другу. Света тоже кидала ножи, конечно, скрытно, когда никто не видел... А ведь получалось... И неплохо... Однажды удивила даже брата, не духом, не слухом не ведавшего об этом. Только и сказал восхищенно: ”Ну, сестрёнка, ты даешь!!! Ну и сестрёнка у меня выросла!” Даже чуть-чуть посоревновались, но, конечно, брат победил, да куда ей до него. Василий тогда сказал: “Кидать ножи – одно дело, а вот защищаться от ножа – совсем другое. Давай, я тебе покажу несколько приёмов, вдруг в жизни пригодится. Не дай Бог, конечно. Но моя сестрёнка должна уметь защищать себя. А то и своего парня. В жизни всякое бывает, запомни это”. Она гордилась им, даже в армию захотела, смешно даже!.. Но армия – это и война... А война не женское дело... Хотя и одноклассники не проводили время даром, в свое время ходили на секцию тхэквондо, которую организовал Денис, друг брата, тоже бывший десантник, а теперь учитель физкультуры. Помог ему в этом деле и третий друган – Николай, показал азы рукопашного боя. А как без этого?! В армии пригодится. Надо же защищать себя, а какие там порядки, они знали не понаслышке, ну и девушку огородить от нападок разных придурков, коих немало в соседнем поселке. Между ними стычки бывали, побеждали то деревенские, то эти выскочки, бывало всякое и по-всякому... но до убийства не доходило... тьфу-тьфу! Молодежь же... Каждый хочет показать своё превосходство. Но деревенские покрепче будут, в деревне надо работать физически, дрова там колоть для бани, косить сено, ну пусть ручной сенокосилкой, триммер называется, сажать, окучивать, убирать картошку, таскать разные тяжести... Да они и не чурались от работы, деревня же, а тут “без труда и рыбку не вытащишь из пруда”. Да и рыбалку любили, кстати, даже соревнования устраивали, кто побольше поймает. Хотя рыбы уже всё меньше, душат сетями, бреднями и сельчане, и городские... Все живут сегодняшним днём, кто без работы, ест нечего, или продают.
– ...Да я видел тут рюмку, наверное, от рабочих остался. Если не брезгуешь... – И он достал посуду опять же из-за шторы.
– Да ладно тебе, бывало и похуже! – Света вспомнила слова брата и засмеялась. – Давай, наливай.
Миша, сначала вытерев посуду носовым платком, налил и осмелел:
– Хотя и говорят “дамы вперёд”, первым выпью сам, а вдруг рюмка отравлена! И не возражай, мужик я или нет! – Уже Миша решил браваду показать.
– Ну ладно, ты – настоящий кавалер! – Света снова поцеловала его в губы. – Давай, поцелую, а вдруг в последний раз, если она отравлена... Тьфу-тьфу, тьфу, – сама засмеялась.
– Типун тебе на язык! – Парень вспомнил слова бабушки. – Шутка!
Выпили чуть-чуть. Да Миша этим делом и не увлекался, потому что знал от чего умер отец. А он, пьяный, на колёсном тракторе на полном ходу наехал на столб, столб упал на землю, а электрические провода на трактор... Мать всё время пытается оградить его от спиртного. Но тут...
Закусить было нечем – ограничились поцелуем.
Света села на кровать и позвала его:
– Садись рядом, на ногах правды нет. Или, как говорят, лучше сидеть, чем стоять, и лучше лежать, чем сидеть. – После этих слов она прилегла на кровать. – Приляг тоже. Кстати, мы же не заперли дверь! Вдруг кто опять нагрянет!
Внутренне дрожа, Миша пошёл к дверям, конечно, по пути стукнулся о кровать, опустил засов и обратно к кровати пришёл уже почти на ватных ногах. Его мучил вопрос, что будет дальше, правда, начал кое о чём догадываться, но от этого ватность на ногах не исчезла. Подошёл, сел на краешек скрипучей кровати у ног Светы, лицом к ней, тут девушка, как бы подбадривая его, положила горячую руку на его руку. Она вроде дрожала, как будто на улице была осень с проливным дождём. Потом подняла его ладонь и положила себе на грудь.
– Ну приляг уж... – А когда он, чуть дрожа, лёг рядом на кровать, Света начала его целовать. – О Боже, как я тебя люблю! Люблю!
– Я тоже... – нашёл в себе силы ответить парень. Когда устали целоваться, некоторое время лежали молча. А потом Света медленно начала говорить:
– Вот что я хотел тебе сказать, ты пойми меня правильно. Я хочу как в американских фильмах, ну сделать ЭТО в день выпускного бала... Только не осуждай меня. Я так тебя люблю и готова на всё... Всё равно это должно произойти когда-то... А я хочу с тобой... – И снова, дрожа, прильнула к его губам...
Что было потом, он помнит плохо. Что-то с головой, с памятью стало. Бывает... От сильного волнения, наверное... Первая любовь... Первые ласки... Первые шаги во взрослую жизнь... Вспомните себя, мужики (насчёт женщин ничего не могу сказать, ибо Бог создал меня мужчиной)...
***
...На поляне, где собрались поселковые, ребята что-то загрустили. Может оттого, что несколько парней и всё девушки из-за невыносимых выходок “некоторых”, уехали домой. Да и спиртное почти закончилось. Тут Погон как бы ожил и обратился тем шестерым, кто остался “до последнего патрона”.
– А может к соседям (он кивнул в сторону пионерского лагеря) в гости сходим? Поговорим, потанцуем, повеселимся. У них там и девушек полно, слышите, как смеются? И нам найдётся тёлочка?
– А что, можно, – согласился тут же Толстый, который всё время пытался показать ему свою лояльность.
– А может не надо? А что другим мешать, они же нам не мешали, пусть гуляют без нашего участия, – возразил Комар (прозвище он получил не из-за фамилии, а потому, что у него голос писклявый и всегда пищит над ухом своими сомнениями).
– Ладно, кто не хочет, остаётся. А кто ещё за? – и поднял руку. Ему присоединились еще трое, ну, конечно, Толстый первым вскинул руку, как бы приветствуя своего фюрера.
Погон и тут изъявил свою волю:
– Мы прозондируем обстановочку, если что пойдёт не так, мы вам посигналим фарами, ну вы же знаете, приедете на подмогу. Хотя вряд ли... А так, можете уехать домой к мамочкам, – сказал он и сплюнул на землю.
Вчетвером уехали на одной машине. Трое остались ждать сигнала, но всё же начали собираться, впихивать инвентарь в багажник машины.

***
...Из-за звуков музыки ребята не сразу поняли, что у них гости – четверо парнишек. Тут сразу поняли, что это те, кто гулял недалеко от лагеря.
– Гуляем, значит... – многозначительно сказал один из зашедших, видимо считавший себя за главного. – Давай мы тоже присоединимся к вам. У вас веселее, тут у вас девушек полно... Потанцуем? – И развязно подойдя к Зое, обняв её за талию, продолжил: – Вот мне ты нравишься, можно рядом?
Зоя от неожиданности, не зная что сказать, отпрянула от него словами:
– Уйди ты...
– Ах мы не хотим? Ну тогда ты, – он приблизился к Нюре, – и ты ничего, сойдешь на вечер.
Тут парни не вытерпели, встали против него.
– Ты что тут себе позволяешь?.. Кто вы такие?... Кто вас сюда звал?... Нормальные люди хотя бы сначала здороваются... – Наперебой говоря всё это, они начали оттеснять его к двери.
– Ах, мы не любим гостей? Вам жалко девок? Ну тогда давай, выйдем, поговорим, деревня! – сказал вожак и плюнул на пол. – Посмотрим, что ты запоешь... Пошли, пошли! – А потом посмотрел на девушек и вымолвил. – А вы тут постойте, мы сейчас придём, потанцуем, полюбимся! – И, засмеявшись, пошёл к дверям. Четверо парней, переглянувшись, молча приняли решение: ”Пошли!” Девчата взмолились на них:
– Ребята, не ходите, видите, они какие-то не такие!.. Чокнутые... Или накуренные, или наркоманы!
– Да успокойтесь вы, поговорим и придём, – такими словами они один за другим исчезли за дверью.
На улице почти сразу же завязалась потасовка, а затем и настоящая драка. Слово за слово – и пошла гулять губерния! Так бывало не раз, и дрались, и издевались друг над другом – это вечная борьба противоположностей – молодежи села и города, издержка воспитания городских, ибо они всегда читали себя лучше, любили подчеркнуть своё превосходство, называя парней и девушек из села “деревней”. Чаще дело заканчивалось словесной перепалкой, а иногда и нешуточным мордобоем, как сейчас... Всё же сегодня “деревня” быстро показала “городу” где раки зимуют. Те были вынуждены отступить, но ненадолго – был дан сигнал о необходимости помощи. И на второй машине примчались те трое, что уже собирались домой. Выбежали и девчата, что остались в помещении... А у тех в каждой машине нашёлся и бита, и нож... которые носили с собой на всякий крайний случай. И вот он сегодня наступил. Глупая молодежь!.. Затихшая была драка возобновилась, но уже счёт велся “семеро на четверых”, а потом “на пятерых”, когда присоединился Михаил... Но силы были не равны: кулаки и ноги против ножей и бит...
***
...Затихший было шум за окном (думали, что ребята резвятся и затеяли какую-то шутливую возню), через некоторое время опять возобновился.
– Ты тут оставайся, а я посмотрю, что это там, а ты закройся. – Сказав это Свете, даже поцеловав (!), Михаил быстро оделся и исчез за дверями. Полежав некоторое время в ожидании возвращения Миши, она не вытерпела, тоже приняв надлежащий вид, подошла к двери, откинув щеколду (“Вот, дура, почему с ним не пошла?!”), вылетела наружу. Она сразу не поняла, что тут произошло. Миша лежал у забора без движения. А потом увидела Гавроша в луже крови, а рядом неподвижного дядю Фёдора. Невдалеке стояли две машины, обе “Крузеры”, кажется. Откуда тут машины?! Хотела побежать к Мише... Кажется, и у него кровь. Сбили что ли машиной? Что с ним? Что с ним сделали? А что если убили?! Эти невидимые уроды! Кто они?! Неужели те, о которых предупредил дядя Федя??? ...И тут из-за угла хоззастройки появилась Оля, ползучая на четвереньках, полуголая, в рваном платье, лицо весь в крови. Опять кровь... Она ничего не говорила, не гласила, не кричала, а ползла молча... А где другие??? Их же десять человек... Тут из-за угла, откуда выползла Оля, появились двое. Один из них ударил девушку битой по голове и она сникла, упав плашмя на землю, изо рта пошла кровь... Второй, увидев Свету, с ножом в руке, направился к ней.
– А вот еще одна сучка! А где это ты пряталась? Сейчас мы и тебя оприходуем! Как и твоих подруг! – Он засмеялся и подходил всё ближе. – А ну-ка иди сюда! – Хотел ее схватить за руку левой рукой, а в правой был нож... Но тут в голове у Светы, при виде ножа, всплыли все приемы против холодного оружия, которые учила с братом Василием. Какое-то затмение! Испуг внезапно прошёл, потому что ей надо было срочно к Мише, а тут на дороге какой-то хмырь пытается мешать. Она чуть отпрянула и резким ударом выбил нож из рук парня. Нож отлетал чуть в сторону. Парень сделал движение в сторону ножа, но свалился на землю от удара ногой в ногу, пусть девичьей, но в туфлях с острым концом. Света бросилась к ножу, быстро его подняла. Поняв, что он попал в хреновую ситуацию, тот, хромая, бросился к хоззастройке. Уже почти обезумевшая от увиденного, ничего не понимающая Света, нацелилась в него... благо тот не вилял... метнула нож... так по инерции... Попала ему в ягодицу... Тот упал, заорав: “Ах ты, сука!”... Услышав это, обернулся и тот, который добивал Олю. Метнулся к ней, но Света уже бежала за ножом... Еле успела вытащить нож из тела и обернуться от удара биты, а удар по трагическому стечению обстоятельств пришёлся на шейный позвоночник парня, пытающегося встать на ноги, и воткнул нападавшему охотничьим ножом куда-то в мягкое, тот упал, даже не охнув... Света смотрела на него непонимающим взглядом. Что это было? И что тут произошло?! Почему все в крови? Или это сон? Тут до ее слуха со стороны забора донесся стон... Это Миша!!! Он живой! Любимый! Её мужчина! Он жив! Она бросилась к нему, уже забыв всё на свете, с окровавленным ножом в руке. Сама в крови по локоть... Он лежал на спине, откуда-то на землю вытекла кровь...
– Что они с тобой сделали? Что они сделали с Гошей и Олей? С дядей Фёдором? Что произошло!!!
– Они... напали на нас, на девушек... Мы стали защищать их, а они... на нас... ножами и битами... – прохрипел Миша. – А наши где-то там... в лесу... девушки убежали туда, пока... мы дрались с этими... уродами... это фашисты какие-то... А Федя, Лёха и Марат за ними... Где Алексей, не знаю...
– А сколько их?
– Семеро, кажется... Приехали... вон... на тех... машинах...
Тут он начал задыхаться.
– Молчи, милый, молчи... У тебя кровь... Тебя били... или ножом?!
– Нож... в бок... левый...
– Молчи, сейчас я тебя увезу в больницу... Терпи, милый, пожалуйста, терпи... – Хотела сказать “не умирай”, но прикусила язык, какая тут смерть, когда она рядом с ним, она отвезёт ее в больницу, там его спасут. Должны спасти!!! Она подняла глаза, полные слёз, увидела машину. Лишь бы ключ был в замке... Она побежала к “Крузеру”, но ключа не было. Значит, он у кого-то в кармане. Лишь бы у этих была. Она не чувствовала страха никакого, как будто смотрела кинофильм... Подошла к второму, всё еще с ножом в руке... Тот лежал и дрыгался, как перед смертью. Как в фильме... Вокруг была лужа крови... Пачкаясь в крови, она порылась в его карманах, наконец, ключ нашла. Побежала к “Крузеру”, но он не подошёл. Побежала ко второй машине. Тоже нет! А время-то идет, её любимый истекает кровью. Тут счет на минуты, а то и на секунды... Что же это такое?! Видимо, этот ключ от другой машины, и её тут нет... Почти мчалась к первому ублюдку, который лежал лицом к земле, и не подавал признаки жизни. Нашла его в правом кармане, перевернув еще не остывший труп. Снова к первой машине. Уже дрожащими руками пыталась засунуть ключ в замок, но не попадала! У неё начинался нервный тик! Что же это такое!
***
Поняв, что происходит что-то уму непостижимое, дядя Федя, уже успевший немного принять “на грудь”, решил срочно позвонить Денису, кому же еще, если не учителю. Да и телефонный номер был только его. Сохранил на всякий случай.
– Денис, срочно приезжай в лагерь, тут поселковые напали на наших, дерутся, а то и кого убили!
– Какие такие наши?!
– Ну, сегодняшние выпускники, решили встретить зарю тут, ну традиция же. И сестрёнка Васи здесь. Быстро надо, быстро, а то будет поздно. Я боюсь. Позови и дружков своих, их тут много!..
– Что вы делаете, уроды! – крикнул дядя Федя, уже засовывая телефон в карман, не веря своим глазам, когда те начали бить дубинками лежащего на земле Гавроша. – Прекратите немедленно! – Побежал туда, где шла драка. Стал разнимать, но тут же свалился на землю от удара по голове чем-то тупым. Он еще не знал, что это бита.
***
Когда позвонил дядя Федя, Денис молниеносно набрал номер телефона Васи и кратко объяснил ситуацию.
– Ты сейчас позвони Коле, а я бегом в гараж, заведу машину, а вы идите мне навстречу, если не успеете, заберу у ворот, – торопливо сказал он. – И берите ВСЁ, вдруг пригодится, понял?!
– Да, да, ты, давай, в гараж, а я буду готов через две-три минуты. Ждём!
Через десять минут они уже мчались на “девятке” в сторону лагеря. Дорога на десять минут, если не меньше.
По пути договорились так. Машину оставляют подальше от лагеря, нечего тут засвечивать номера. Быстро сориентируются на месте и действуют по обстановке.
Оставив машину за бугром, побежали к лагерю. Они тоже сначала не поняли полную картину. Рядом со спальным зданием лагеря стояли две машины, и какая-то девушка тащила кого-то в сторону “Крузера”.
– Да это же машина этого, как его... – сказал Денис, хотя уже все узнали ее по госномеру.
– А что он тут делает, в лагере? – вопросил Вася.
– Да не он это, а его сынок, наверное, ублюдок еще тот, – зло выговорил Николай.
Между тем они наблюдали за девушкой, обессиленно опустившейся на траву у машины. Голову того, кого она тащила, положила себе на колени и гладила по волосам.
– Да это же Света!.. – тут все трое узнали её. – Побежали!
По пути они увидели жуткую картину. Гошу в луже крови, дядю Федю без движения. Николай, пощупав пульс сначала Гоши, а потом дяди Фёдора, непонимающе посмотрел на друзей и сказал:
– Тут, ребята, дело плохо. Всё... Дядю Васю только оглушили вроде, будет жить.
Все переглянулись и побежали к Свете. Она уже пыталась засунуть Мишу в машину, но сил не хватало. Опять села на траву рядом с парнем и впервые заплакала. Навзрыд. Даже жутко стало. Подбежав к ней, кроме Миши в крови, увидели Олю, забитую насмерть, двоих чужих тоже в крови.
– Что тут произошло, сестрёнка?! Говорить можешь?
Света кивнула головой и с урывками передала то, о чём поведал ей Миша, лежавший уже без сознания.
– Его скорее в больницу надо! А то он умрёт!!! Гавриила, Олю убили, еще дядю Фёдора, и он умрёт!!! – стонала она, смотря на ненаглядного, который, может быть, спас её жизнь. Пути Господни неисповедимы.
– Да, да... – Друзья наспех и кое-как перевязав рану что нашлось под рукой, быстро положили Михаила на заднее сиденье.
– Вот что, сестрёнка. Если что, ты нас тут не видела, поняла? Поняла, я тебя спрашиваю?!
– Да, да, поняла я, – ответила девушка, дергаясь от всхлипов.
– Вот и хорошо. Помни, бывает еще хуже. Ты жива, Миша жив, не гони на полную катушку, еще перевернёшься, больница-то всего в пятнадцати километрах. Миша будет жить, рана не смертельная, правда, много крови потерял. Но выживет, не бойся. Просто придётся немного потерпеть, хотя он без сознания, он не чувствует боли. Это тебе не “ВАЗ”, а автоматика. Давай, я покажу тебе, как включить, переключить скорость, как тормозить. Садись за руль. – Когда девушка заняла водительское кресло и взялась за руль руками, липкими от крови, он начал быстро и коротко учить её. Света уже немного отошла от пережитого, тренировалась внимательно, как могла, от этого зависела жизнь любимого... – Если встретишь инспекторов ГИБДД или полицию, остановись и объясни ситуацию, но коротко: массовое убийство в пионерлагере “Лесной”. Поняла? – еще раз переспросил брат.
– Да, да.
– И вообще ты ничего не помнишь, поняла? Это был сон, просто сон, хотя и страшный, – вступил в разговор Денис, гладя её по волосам.
– Да, да, да, да, – как заторможенная повторяла девушка.
– И помни до смерти: ты нас тут не видела, а остальное наша забота. Ну трогай, с БОГОМ.
Машина, то и дело дёргаясь, тронулась с места и медленно поехала по дороге. Вскоре она исчезла на повороте. Ребята, взглядом проводив ее, начали изучать место трагедии. Обходя хоззастройку, они нашли еще одного погибшего. Это был Алексей.
– Наших осталось еще пятеро: двое парней и три девушки. А тех было семеро. Двое тут. Где они и где наши? – Денис посмотрел на ребят.
Тут из леса гурьбой, почти бегом, появились пять человек, и они шли прямо к ним.
Денис с друзьями, взглянув пристальнее, поняли, что это те пятеро.
– Быстро спрятались. Балаклаву взяли? А из оружия что?
– Ну у нас же пистолетов нет, только ножи. Я даже два схватил, на всякий случай, – ответил шёпотом Вася. – А ты взял? – обратился он к Николаю.
– Обижаешь, комрад, – ответил тот, так как в школе когда-то учил немецкий.
Спрятались за кусты. Что они переживали в душе после увиденного и ожидая убийц, только им самим ведомо. Вскоре те появились в кадре, и увидев своих друзей в крови, застыли как вкопанные.
– А... а... а... кто их? – спросил один, заикаясь.
– Уже не важно, пацаны. Надо рвать когти. Мы укокошили десять человек, знаете, что за это будет?! Вот и отметили выпускной, мать твою! – ответил ему другой, в голосе пробивался дрожь.
– Не надо было напиваться, еще обкуриваться, дураки! Им бабы потребовались! Ну облегчились?!
– Я тут вижу только четверых, там пятеро, а где один?! – в страхе спросил самый толстый. Парни за кустом в нём узнали сына хозяина “Крузера”, тоже окончил одиннадцать классов. Конечно, они не знали про Свету.
– Уполз, наверное, сука. Живой! Свидетель! – чуть не заголосил рыженький.
– Заткнись, а, Рыжий! Без тебя тошно. Разберёмся. Есть свидетель, не будет свидетеля. Зря что ли у меня отец... Ладно, быстро по домам! – Он оглянулся по сторонам и непонимающе окинул взглядом рядом стоящих. – А где машина Кости?!
– Вот на ней и упорхнул наш птенчик! – пояснил долговязый.
– Ладно, осталась машина Игорька. Только ключи бы найти... Разберёмся потом...
– Привет, ублюдки! Ключами проблемы не будет – они у меня, – вылезший из кустов Денис звякнул связкой ключей, ну, конечно, от “девятки”. У него из прорези сверкали только глаза, его вид от этого сделался еще зловещее. Друзья еще остались там, не показывались до поры до времени.
– А... а... а... это еще кто? – спросил заика, сделав шаг назад от неожиданности. Другие тоже вздрогнули, хотя пытались хорохориться.
– А я – твоя смерть, и ты сейчас умрешь, как паршивый шакал.
– Э... э... э... не имеете права! А знаете, кто мы?! Наши родители тебя в порошок сотрут! – Тот, который хвастался отцом, решил вдруг перейти в угрозы, надеясь, что подействует.
– Да знаем мы, кто вы такие, чьи ублюдки. Но это вас не спасёт. Сейчас вы все умрёте, как я обещал, а я слов на ветер не бросаю.
– Один что ли? Да мы тебя сейчас впятером закопаем!.. Как тех дрыщей, а может и поимеем, как их подружек, – один из парней, что крепче всех, играя дубинкой, вышел вперёд. Другие – кто дубинку, кто нож – тоже приготовили орудия убийства.
– А мы вас иметь не будем, мы не педики, как вы, а отправим только туда, где вас давно ждут черные ангелы, – тут из кустов появились Василий и Николай, в балаклавах, но пока тоже с пустыми руками.
Те сразу смекнули, что “дело швах”.
– Давайте разойдёмся по-хорошему. Мы вас не видели, а вы нас, и всё будет о,кей, - продолжал выступать папин сынок.
– Нет уж, сопляк, вы убили наших родных, сестёр, братишек, еще надругались, а таким, по нашим понятиям, одна смерть – собачья.
– Вы не поняли, да?! – вдруг выпрыгнул вперёд парень, свиду спортсмен, и замахнулся на Колю дубинкой, но тот увернулся и уложил его на землю ударом ноги прямо в лицо. Тот упал даже с грохотом.
– Только пыль поднял, сопляк, – сказал Николай и плюнул на него с отвращением.
Молодчики быстро поняли – тут пахнет жареным. Отпрянули назад.
– Мы не звери, как вы. Мы вас сразу убивать не будем. Мы вам даём шанс – бегите. А может быть кто и добежит до папиного объятия, до маминой юбочки. Нет – так нет, на нет и суда нет, значит, так решил Бог, – сказал Василий.
Тот типа у них главный хотел было что-то сказать, но Денис перебил его:
– Не болтай зря. За содеянное надо отвечать по-полному. Время пошло! – и, сделав движение вперёд, издал звук типа “яаааа!”, как ниндзя, как бы издеваясь, те даже вздрогнули дружно и опять отпрянули назад. Бравада у них заметно уменьшилась, начали переглядываться. Но еще мало что понимали.
– Ну, ну, времечко идёт, секундомер тикает, считает секунды, а это ваша жизнь утекает, – снова предупредил их Денис. Учитель физкультуры же.
– Постой, постой, ты же учитель физры из этой школы! – вдруг радостно воскликнул парень, до этого не проронивший ни слова.
– Может быть, да, может быть, и нет, но всё равно я тебе даю шанс проявить свою прыть. Смерть или жизнь! Мы не шутим!
Пареньки переглянулись и тут у рыженького сдали нервы, он сорвался с места и побежал в сторону посёлка. Это как бы выступило сигналом, через три-четыре секунды перед ребятами уже никого не было.
Тут со стоном пробудился дядя Фёдор. Ребята подбежали к нему.
– Жив, Слава БОГУ, – сказал Денис. – Вот что, дядя Фёдор, что бы не случилось, ты нас не видел, и это тверди до самой смерти, понял? Это поможет нам всем остаться живыми до ада. Хочешь еще пожить, а, дядя Федя? Ну водку пить?
– Ага, – простонал сторож и снова отключился.
– Ну что, с БОГОМ? – сказал Василий, посмотрев на боевых друзей. Те кивнули и вслед за ним достали охотничьи ножи. Которые предназначены для охоты на зверей. Иногда бешеных, иногда озверевших от чувства того, что они безнаказанные. Они повернулись в сторону убегающих нелюдей...
***
...Когда всё было закончено, звери были убиты, охотники собрались вместе. Территория пионерского лагеря напоминала им поле боя... Везде лежали трупы. Детей... Даже не хотелось верить этому, но приходилось... Такова жизнь... Человек предполагает, БОГ располагает... Хотя не поминай всуе не только чёрта, но и БОГА... Вид у всех был удручённый, опустошённый. Не хотели, но пришлось, иначе бы справедливость никогда не восторжествовала. Произошло преступление – нагрянуло наказание. Но наказание опять же через преступление...
Как бы прочитав мысли боевых друзей, Василий промолвил тихо:
– Иначе нельзя было...
– Слава БОГУ, что мой братишка заканчивает школу только в следующем году, – думая о чём-то своём, заговорил и Николай.
– Дети же еще... И наши, и эти подонки... Откуда такие берутся, а? – Как бы сам себя вопрошал Денис, учитель, только что убивший двух детей...
Потом вдруг, как бы очнувшись и вернувшись к реальной жизни, скомандовал:
– А теперь на рыбалку. Куда-нибудь подальше, ну в пруд хотя бы... В лесу, за сто километров отсюда, помните? Нас не было дома, мы были на рыбалке. Быстро собираемся и сматываем удочки... Тридцать минут на подготовку, пока не налетела сюда вся округа. Кстати, Вася, иди, найди нож, который был в руках Светы, забери с собой... Ни к чему ей проблемы, она и так натерпелась, как еще с ума не сошла, а это тут недолго. Ладно, помчались!
И ребята побежали к машине.
А где-то на горизонте, видимо, после жаркого дня, собиралась гроза. Одна за другой, начали сверкать молнии, были слышны раскаты грома...

***
Света гнала машину как умела, вроде имела представление о вождении, так как немного научил брат, но это была не машина, а какой-то зверь, еще автоматическая коробка передач... Когда тормозила на поворотах, трижды чуть не ударилась лбом на панель. Дважды чуть не вылетела в кювет... Хотя пришлось ехать только до границы посёлка. Пост ППС, видимо, приехала на заправку, и увидев странно едущую машину, решила притормозить ее. Но увидев номера, встали к ней спиной, как будто заняты своим делом. Когда Света остановилась и вывалилась из кабины, прибежали и отпрянули в ужасе от увиденного: красивая девушка, но весь в крови!.. Света как могла объяснила им что да как. Уже через несколько секунд Свету и Мишу в сопровождении “мигалки” мчали в больницу, а в отделении МВД царил полный ужасный переполох для срочного выезда на место происшествия. Кажется подняли всех, начиная с прокурора и завершая уборчицей, оповестили чуть ли не президента. Виданное ли дело – массовое убийство, к тому же детей!
Света дальнейшие события помнит плохо. Как только Мишу увели в операционную, а её после осмотра врачом в палату, она, как бы успокоившись, впала в сон. Проснувшись, спросила у дежурной медсестры:
– Как Миша?
– Да живой твой Миша, живой, операция прошла успешно, хотя придется лечиться долго, кажется...
Её слова “твой Миша” её так приятно удивили, она даже улыбнулась...
– Все ваши тут, родители, родственники, всех оповестили. Но сначала придется поговорить со следователем, он пока у врача.
А в это время в кабинете врача, действительно, сидел следователь.
– Да что Вы, какой допрос или как там дознание, у девочки шок, ее ведь тоже изнасиловали, следы полового контакта налицо, приходите позже... – отговаривала его доктор. Но у следствия свои доводы, и они правы.
Но разговор со Светой ему мало что дал. “Я вздремнула в другой комнате, да, выпила немного, все выпили, традиция же... не знаю, когда и как это случилось. Когда вышла наружу, было темно, я искала только Мишу, кроме убитых Оли, Гавриила и дяди Фёдора никого не видела. А кто убил нападавших тоже не видела. Может быть другие видели, нас же было десять человек, а то и одиннадцать с дядей Фёдором. А кто из-изна-изнас-изнасиловал? Тоже не знаю, было темно, лица не видела. А как попала в машину? Да дверь была не заперта, а ключ на замке. А водить меня немного научили наши мальчишки, у кого у отца есть машина”.
Дядя Фёдор сказал, что когда увидел, как бьют Гошу, прибежал помочь ему, его ударили по голове, и лежал без сознания до приезда полиции. А ведь так и было, он и не помнил разговора с ребятами.
Следствие так и не пришло к единому мнению. Понятно, кто глумился над теми, кто был в пионерском лагере. Многое прояснили показания Миши и дяди Фёдора, а также всё же чудом выжившей в лесу Оксаны, подружки Марата, а вот кто убил тех семерых, кроме одного (его убили ударом биты, а ножевая рана была не смертельной, вернее, позорной), у всех ножевые ранения. Опросили всю деревню, четверть посёлка, тоже бесполезно. Следов никаких, а что было – смыл сильный, проливной дождь, прошедший ночью... Даже кровь... Видимо, после содеянного они поубивали уже друг друга, из-за разногласия, так как анализ их крови показал, что ребята незадолго до смерти курили так называемую “травку”, а еще и выпили изрядно.
До похорон, на похоронах, после похорон горя было море. Каких только досужих слухов не возникало на ровном месте! Похороны в городе были даже пышнее в десять раз, чем в деревне, да и народа, пришедшего проводить в последний путь виновных в трагедии, больше в пять раз... Ну и что жертвы?.. Всё зависит от денег и социального положения в обществе. Парадокс, но это тоже правда жизни.
Мише и Оксане, да и дяде Фёдору (его тут же уволили и вдобавок чуть не осудили) пришлось долго лечится и от физических увечий, и от психологического шока. Но время лечит. Или просто забываются кое-какие детали. Вспоминали ли они о том кровавом воскресенье? В памяти все – да, а вслух не говорили. И им теперь жить до конца дней своих этой памятью. В том числе и палачам преступников. Кстати, через несколько месяцев все они, один за другим, уехали из деревни, теперь живут и работают в разных городах, и сожалеют ли о содеянном, тоже не знаю. Про их секрет, кроме них, знала лишь Света. Правда, дядя Фёдор потом кое-что вспомнил, но тут же забыл. Память в пожилом возрасте часто подводит, по себе знаю...
Светлана тоже в тот год никуда не поступила, а устроилась в больницу санитаркой, ухаживала за своими больными, при этом изучая книги по медицине – наконец, она решила попробовать поступить в медицинский. Миша почему-то решил стать работником правоохранительных органов, если, конечно, подойдёт по состоянию здоровья, мечтая оградить мир от разной нечисти. Они с Мишей решили повременить с женитьбой, пока не получат образование, ибо таких примеров они знали не понаслышке – образования нет, а без неё и работы, если есть, то зарплата мизерная, в итоге семьи жили бедно, царил разлад, часто распадались, так как мужья спивались, а от всего этого, прежде всего, страдали безвинные дети...
А вот какими они вырастут, никто ответа не сможет дать... Дети – цветы жизни, но с шипами. А вместо этих шипов могут вырасти руки или с ножом, или с битой... Огради и спаси нас, Господи! О Господи!!!
5.05.-24.12.2018.