Инсур Мусанниф

Инсур Мусанниф
Старик и парень
Рассказ

Старик нечаянно задел какого-то парня на улице.
– Извини, сынок... Старость... не радость... – прошамкал старик, еле удержавшись на ногах.
Но парень почему-то так разозлился и, резко повернувшись, со словами:
– Надоели эти старики! Ногу ступать нельзя! – ударил его по лицу. – А ведь и не подыхают! – Такими словами пнул еще и ногой, уже лежащего на земле. А далее, плюнув на землю, зашагал прочь.
Старик хорошо запомнил его перекошенное злобой лицо, походку, одежду. Вернее, заставил свою память снова заработать. Навыки бывшей профессии еще не выветрились из памяти.
Не помнил, сколько пролежал на безлюдном закоулке – минут пять, или час, но случайная прохожая, увидев его, позвонила в “Скорую”, а те в полицию. Старик сказал, что “сам упал несколько раз, старый же, голова кружится”, да там молодые ребята и не стали заморачиваться с каким-то стариком, оформили как травму по неосторожности. Самое главное – жив.
Старика вылечили от травм за месяц. Залечили и выявленные болезни, коих у стариков немало. До конца или нет, не знает. Что он передумал за это время, тоже никто не знает. К нему никто и не ходил, правда, встречались знакомые больные, или кто из посетителей. Никто с ним не поговорил по душам, да и кому это интересно... Но не это суть важно, а то, что старик вышел из больницы оживленный, как бы одухотворённый: у него появилась цель.
У него были кое-какие сбережения, так как дочь и зять, уже долгое время работавшие и жившие зарубежом, как бы заглаживая вину перед ним, что не приезжают, помогали деньгами, да и свою двухкомнатную квартиру они оставили на его усмотрение: хочешь сдавай (“хотя не желательно, всё растащат”), хочешь держи так, но за коммунальные услуги плати исправно, кто знает, может быть сами приедем и пока не купим приличное жильё, будем там жить первое время. Наняв мастеров, старик сделал там ремонт, ну, обшили все ее стены шумопоглощающим материалом, поменяли окна, тоже с толстым стеклом. Старик объяснил, что не может уснуть из-за шума машин на улице. Когда они завершили работу, сам кое-что доделал или добавил новшества. Влетело в копеечку, но цель оправдывает средства. А цель у него была одна.
За эти дни не терял времени даром, опираясь на трость, гулял подолгу по городу. Изменил внешность – отрастил небольшую бороду, сходил в офтальмологический центр, где ему выписали очки, купил другую кепку, обновил одежду, обувь... Да, купил так-то обновку недорогую, не бросающуюся в глаза, старик так старик, коих миллионы на наших улицах городов. Стал среднестатистическим пенсионером, так сказать.
И, наконец, он нашел его. Того парня. Нашёл!!! А далее всё пошло почти как в детективных романах: стараясь оставаться незамеченным, он выследил, где тот живёт. Да и жил он недалеко от него, и это он понял с той роковой встречи. Осталась самая сложная часть его плана. Каких только путей он не перебирал... Но как говорится, Бог помогает тем, кто ему верит.
В один из дней старик увидел его вдрызг пьяным, был какой-то незначительный праздник, но для желающих выпить это не важно. Пошел за ним, шатающимся из стороны в сторону. Никаких планов не было. Вскоре парень кое-как добрался до скамьи и плюхнулся туда. Да потом вообще свалился на землю, заснув.
На тропинке появились трое парней, тоже немного “подшофе”, но вполне нормально стоящие на ногах. Старик заспешил к ним.
– Ребята, пожалуйста, помогите, если можете, видите ли тут какое дело... Вот сынок напился, понимаете, наверное, а домой затащить нет силёнок... Помогите... Тут недалеко... Ну, не думайте, что просто так. Я вам деньги дам, отметите праздник и за меня...
Парням что, переглянувшись и переговорив между собой, согласились тут же:
– Какие проблемы, дед, укажи адрес, вмиг затащим! – подняли парня с земли. Старик засеменил перед ними, указывая путь. Пока тот что-то бурчал, ребята дотащили его до квартиры и, оставив в прихожей, удалились, захватив с собой тясячерублёвку, которую им дал дед. Не стали даже торговаться, им хватило, наверное, и этого с лихвой.
Старик первым делом, правда с трудом, затащил парня в дальнюю комнату, заковал его цепями, которые были протянуты с левой и правой стен, по рукам, замкнув их висящим замком, так как наручные браслеты он не нашел. Руки парня могли дотягиваться до рта и до брюк, он это пробовал на себе. Принес пластмассовое ведро, воду в пластмассовой бутылке. Парень знал себе дрыхал, хотя иногда что-то бурчал под нос, пытался переворачиваться на бок, но цепи мешали и он опять затихал. Старик сидел перед ним на стуле и еще долго смотрел на это смердящее водкой, потом тело. Потом снова проверив цепи, закрыв двери наглухо, удалился.
Он пришёл на другой день. В комнате распространился специфический запах человеческого бытия.
Парень сидел на полу и, видимо, с похмелья. Воды в бутылке не было, зато было что-то в ведре. Первым делом старик вылил его в унитаз.
– Ты кто, старик? Что тебе от меня нужно? Зачем ты меня приковал? Отпусти сейчас же! – Парень пытался хорохориться.
– Потише, сынок, не сотрясай воздух, – сказал старик сухо. – Никто тебя тут не услышет. Мне от тебя ничего не нужно. Теперь тебе нужно от меня. Ты всецело зависишь от меня. Я буду тебя кормить, не жирно, но с голоду не помрешь. И будешь молить Бога, чтоб я не умер, жил как можно дольше. Если я умру, никто к тебе не придет и не накормит. И ты подохнешь, как собака. Если заболею и меня не будет несколько дней, я тебе оставлю запас пищи и воды. Только смотри, не используй их раньше времени...
– А я тебя, старик, узнал...
– Узнал так узнал, вот и хорошо, вот и славненько.
– А как тебя зовут-то хоть?
– А тебе это знать незачем. Мне не интересно и то, как тебя зовут. Собакой тебя вырастили, собакой и умрешь.
– А зачем я тебе нужен-то? – дрожащим голосом спросил парень.
– А ты мне не нужен, что, не расслышал что ли? Помнишь, что ты сказал тогда? “Надоели эти старики! Ногу ступать нельзя! А ведь и не подыхают!”, да? А теперь будешь молить Бога, если знаешь кто это такой, чтоб я не подыхал. Ты меня будешь ждать каждый день с нетерпением, будешь меня любить, так как я тебя кормлю. И будешь ты тут смердить, так как я тебя в ванну не отпущу, убьёшь меня и убежишь... Так что, смирись. И умереть я тебе с голоду не дам... Пока сам живой...
Дальше старик ничего не сказал. Принёс воду, оставил скудную, но вполне сносную еду и удалился. Парень остался, метясь из стороны в сторону и мыча яростно от бессилия...
...Кто-то там пропал в городе, об этом стало известно где-то через неделю. Кто-то из родственников вспомнил о нём. Объявили в розыск. Но прошли дни, скоро о нём все забыли. Через шесть месяцев признали без вести пропавшим. Да мало ли кто в России пропадает...
Старик наведывался в эту квартиру год. Ежедневно или через день. Ходил как на работу. Как заботятся о самых близких. В последнее время уже с трудом, еле, но ходил. Что они там говорили, или не говорили, не знаю. Смирился парень своим положением или нет, мне не ведомо, даже о том, что он жив или нет, тоже не знаю. А может быть он отпустил его, не желая брать грех на душу, в душе-то он был добрый. Стать извергом просто заставили обстоятельства. И надоели ли они, старики, еще кому-то, тоже не знаю. А если подумать поглубже, я очень мало знаю о жизни, о людях. Но иногда всё еще слышу где-то из чьих-то уст: “Надоели, а ведь и не подыхают!” А зря, людишки, зря! А вот она, старость, шаркает за поворотом, слышен стук трости... Прислушивайся...
08.05.2018-3.03.2019.