Инсур Мусанниф

ВСЁ НАЧАЛОСЬ С ГОРАЦИЯ, ИЛИ СУДЬБА ОДНОГО «ПАМЯТНИКА»,
или “Памятник” Пушкина это не что иное, как... ПАРОДИЯ стихотворению Державина!

Да, да, всё началось именно с древнеримского поэта Квинта Горация Флакка (лат. Quintus Horatius Flaccus, сокращенно Гора́ций, жил в 65-8 гг. до н. э.), который в большинстве писал оды. Как известно, ода – это лирический жанр литературы, торжественная песнь, воспевающая, восхваляющая того, к кому она обращена, сокращенно – хвалебные стихи. До нас дошли его 103 оды, которые вошли в 4 книги. Хотя справедливости ради надо признаться, что сегодня кто-то где-то если и слышал это имя, но никогда не читал его поэтические произведения.
ХХХ ода Горация называется «К Мельпомене» (Exegi monumentum aere perennius…) и сегодня очень известна только она, написанная в 23 году до н. э. И опять же для справедливости скажем, лишь благодаря великому стихотворению «Памятник» великого поэта А.С.Пушкина. Кстати, есть также мнение, что “Памятник” Пушкина не что иное, как... ПАРОДИЯ стихотворению Державина!
А первый перевод ХХХ оды (кн. 3) «К Мельпомене» (Exegi monumentum aere perennius…) принадлежит М.Ломоносову. И в дальнейшем почему-то ХХХ ода Горация не давала покоя многим великим и видным, знаменитым поэтам. Ее то переводили, то цитировали, то подражали, писали даже музыку. И, конечно же, писали стихи – подражая друг другу, но стремясь перещеголять друг друга, …
А теперь, давайте, познакомимся с этой, можно сказать, великой одой.

Квинт Гораций Флакк
"Exegi monumentum aere perennius
Regalique situ pyramidum altius,
Quod non imber edax, non aquilo impotens
Possit diruere aut innumerabilis

Annorum series et fuga temporum.
Non omnis moriar multaque pars mei
Vitabit Libitinam: usque ego postera
Crescam laude recens, dum Capitolium

Scandet cum tacita virgine pontifex:
Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
Et qua pauper aquae Daunus agrestium
Regnavit populorum, ex humili potens

Princeps Aeolium carmen ad Italos
Deduxisse modos. Sume superbiam
Quaesitam meritis et mihi Delphica
Lauro cinge volens, Melpomene, comam

Перевод с латыни Максимилиана Агнэлия:

****
Воздвиг я монумент бронзы надежнее,
Выше царственных стел и пирамид царей.
Чтобы едкий поток, чтобы безумный ветр
Не смогли бы его искоренить чредой
Бессчетных многих лет в быстром теченье дней.
Нет, не весь я умру, большая часть моя
Либитину пройдёт: снова я славою
Восходящей приду, как в Капитолий жрец
Входит с девой святой в тайне безмолвия.
Буду чтим я везде, где Ауфид шумит
Бурный, где был и Давн, бедный водою царь
Для диких поселян. Я, покидая их,
Италийцам принёс первым Эола песнь.
О, исполнись сейчас гордостью искренней
И лавр Дэльф возложи, о, Мельпомена мне
Желанно, им укрась кудри волос моих.
https://www.chitalnya.ru/work/836373/
? г.

Перевод Валентина Валевского:

Я памятник вознес себе навеки
Превыше Нила царских пирамид,
Что не разрушат ни земные реки,
Ни Аквилона грозный ветров вид,
Ни бег времен, ни даже вереница
Бесчисленных годов, для них – мой верный щит.
И весь я не умру, хотя б одна страница,
Но тленья Либитины избежит.
И славен буду я в моем потомстве,
Доколь с весталками не канет понтифик
Из Капитолия во вражьем вероломстве
В последний молчаливой девы крик.
И всяк плебей меня уже прославит
И разнесет повсюду Ауфид,
Что с местности, где Давнус злобный правит
И где народ меня благословит,
Я первый в Рим, как Цезарь Клеопатру,
Напевы эолийские увел.
О, Мельпомена, к твоему амфитеатру
Дельфийским лавром захватил престол.

Перевод Декаранна Лунтарэса:

До смертного одра памятник воздвиг,
Величественнее пирамид всех царей.
Не уничтожить ни ветром, ни стараниями дождей,
Он незыблем, нерушим и многолик.

Подвластен смерти не весь, а лишь часть меня.
Пройдут года и в головах потомков,
В моих стихах, что душу мою преданно сохранят,
Вновь имя моё раздастся раскатистым громом.

Словами девы чистой и всех жрецов,
Без страха, громко и свободно,
Расскажу о жизни бренности оков,
О вере и великом страдании народном.

О себе и чем по праву горд был я.
В стихах моих отыщите жизни глубины.
Себя прославил, мои верные друзья,
О, Мельпомена, венком из лавра мои награди седины.

Перевод Сергея Шервинского:

Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
Не разрушит его, не сокрушит и ряд
Нескончаемых лет, время бегущее.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.
Назван буду везде – там, где неистовый
Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем
Был у грубых селян.
Встав из ничтожества,
Первым я приобщил песню Эолии
К италийским стихам. Славой заслуженной,
Мельпомена, гордись и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.

Перевод А.П. Семёнова-Тян-Шанского:

Создан памятник мной. Он вековечнее
Меди, и пирамид выше он царственных.
Не разрушит его дождь разъедающий,
Ни жестокий Борей, ни бесконечная
Цепь грядущих годов, в даль убегающих.
Нет, не весь я умру! Лучшая часть моя
Избежит похорон: буду я славиться
До тех пор, пока жрец с девой безмолвною
Всходит по ступеням в храм Капитолия.
Будет ведомо всем, что возвеличился
Сын страны, где шумит Ауфид стремительный,
Где безводный удел Давна – Апулия,
Эолийский напев в песнь италийскую
Перелив. Возгордись этою памятной
Ты заслугой моей и, благосклонная
Мельпомена, увей лавром чело мое!

Перевод А.Х. Востокова:

Крепче меди себе создал я памятник;
Взял над царскими верх он пирамидами,
Дождь не смоет его, вихрем не сломится,
Цельный выдержит он годы бесчисленны,
Не почует следов быстрого времени.
Так; я весь не умру – большая часть меня
Избежит похоро́н: между потомками
Буду славой расти, ввек обновляяся,
Зрят безмолвный пока ход к Капитолию
Дев Весталей, вослед Первосвященнику.
Там, где Авфид крутит волны шумящие,
В весях, скудных водой, Давнус где царствовал,
Будет слышно, что я – рода беззнатного
Отрасль – первый дерзнул в Римском диа́лекте
Эолийской сложить меры поэзию.
Сим гордиться позволь мне по достоинству,
Муза! сим увенчай лавром главу мою.

Перевод Н.И. Шатерникова:

Создал памятник я, меди нетленнее,
Пирамидных высот, царственных, выше он.
Едкий дождь или ветр, яростно рвущийся,
Ввек не сломит его, или бесчисленный
5 Ряд кругов годовых, или бег времени.
Нет! не весь я умру, – часть меня лучшая
Избежит похорон; славою вечною
Буду я возрастать, в храм Капитолия
Жрец восходит пока с девой безмолвною.
10 Речь пойдет обо мне, где низвергается
Ауфид ярый, где Давн людом пастушеским
Правил, бедный водой, – мощный из низкого,
Первый я преложил песню Эолии
В италийских ладах. Гордость заслуженно,
15 Мельпомена, яви, – мне ж, благосклонная,
Кудри лавром обвей, ветвью дельфийскою.

Перевод Я. Э. Голосовкера:

Создал памятник я меди победнее,
он взнесен пирамид выше и царственней.
Не обрушит его бурь необузданность,
едкий дождь не разъест, ни водопад времен –
5 бег и звенья годов неисчислимые...
Нет, не весь я умру. Высшая жизни часть
от забвенья уйдет. Буду в веках расти,
возрождаясь, пока в высь Капитолия
всходит жрец, и за ним дева-молчальница.
10 Скажут – с гор, где Ауфид бешено пенится,
где в безводном краю над деревенщиной
Давн когда-то царил, родом ничтожный смог
первый песнь передать вольной Эолии
италийским стихом. С благоволением,
15 Мельпомена, прими гордую славу дел
и дельфийской листвой мне увенчай главу.

А теперь все Литературные «ПАМЯТНИКИ»

Гораций

1 Exegi monumentum aere perennius
2 regalique situ pyramidum altius,
3 quod non imber edax, non aquilo impotens
4 possit diruere aut innumerabilis
5 annorum series et fuga temporum.
6 non omnis moriar multaque pars mei
7 vitabit Libitinam: usque ego postera
8 crescam laude recens, dum Capitolium
9 scandet cum tacita virgine pontifex:
10 dicar, qua violens obstrepit Aufidus
11 et qua pauper aquae Daunus agrestium
12 regnavit populorum, ex humili potens
13 princeps Aeolium carmen ad Italos
14 deduxisse modos. sume superbiam
15 quaesitam meritis et mihi Delphica
16 lauro cinge volens, Melpomene, comam.

* * *
М.В. Ломоносов, 1747 г.

Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
Где быстрыми шумит струями Авфид,
Где Давнус царствовал в простом народе,
Отечество мое молчать не будет,
Что мне беззнатной род препятством не был,
Чтоб внесть в Италию стихи эольски
И перьвому звенеть Алцейской лирой.
Взгордися праведной заслугой, муза,
И увенчай главу Дельфийским лавром.

* * *
Г.Р. Державин, 1795
ПАМЯТНИК
(первоначальное название – «К музе»)

‎Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.

‎Так! – весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастёт моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.

‎Слух пройдет обо мне от Белых вод до Чёрных,‎
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчётных,
Как из безвестности я тем известен стал,

‎Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

‎О Муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринуждённою рукой неторопливой
Чело твоё зарёй бессмертия венчай.

* * *
В.В. Капнист, 1805 г.

Я памятник себе воздвигнул долговечной;
Превыше пирамид и крепче меди он.
Ни едкие дожди, ни бурный Аквилон,
Ни цепь несметных лет, ни время быстротечно –

Не сокрушат его. – Не весь умру я; нет: –
Большая часть меня от строгих Парк уйдет;
В потомстве возрасту я славой справедливой:
И в гордый Капитол с Весталкой молчаливой,
Доколе будет жрец торжественно всходить,

Не перестанет всем молва о мне твердить,
Что тамо, где Авфид стремит ревущи воды,
И в дебрях где простым народом Давн владел,
Я первый, вознесясь от низкия породы,
В латинские стихи эольску меру ввел.

Гордись блистательным отличьем, Мельпомена!
Гордись; права тебе достоинство дало.
Из лавра Дельфского, в честь Фебу посвященна,
Венок бессмертный свив, укрась мое чело.

* * *
А.Х. Востоков, 1806 г.

Крепче меди себе создал я памятник;
Взял над царскими верх он пирамидами,
Дождь не смоет его, вихрем не сломится,
Цельный выдержит он годы бесчисленны,

Не почует следов быстрого времени.
Так, я весь не умру – большая часть меня
Избежит похорон: между потомками
Буду славой расти, ввек обновляяся,
Зрят безмолвный пока ход в Капитолию

Дев-Весталей, вослед первосвященнику.
Там, где Авфид крутит волны шумящие,
В весях, скудных водой, Давнус где царствовал,
Будет слышно, что я, рода беззнатного
Отрасль, первый дерзнул в римском диалекте

Эолийской сложить меры поэзию.
Сим гордиться позволь мне по достоинству,
Муза! сим увенчай лавром главу мою.

* * *
С. Тучков, 1816 г.

Я памятник себе поставил
Превыше Нильских пирамид,
Я имя тем свое прославил.
Его великолепный вид,
Которой тверже меди зрится,
Времен грызенья не страшится.

Ни едка древность, ни Бореи
Ни дождь, ни бурный Аквилон.
Ни лютость браней, ни злодеи,
Ни гром небес, ни вихрей стон,
Ни за брега текущи реки
Его не сокрушат во веки.

Умру, но строга смерть, не сыта,
Меня не может истребить,
Ни имя блеском дел покрыто,
Я с ним в потомстве буду жить. –
Разруша смертные уставы,
Расти при звуке буду славы!

Доколе будет жрец священный
В Капитолийский храм вступать,
Доколь весталок сонм почтенный
В нем будет жертвы возжигать,
Хвалы о мне не прекратятся
И в те места они промчатся,

Ауфид где с шумом протекает,
Где Давн народами владел.
Меня там поздний род узнает
И скажет: первой он гремел
Латинской лирой Аполлона
По строю Эолиска тона.

* * *
К.Н. Батюшков, 1826

Я памятник воздвиг огромный и чудесный,
Прославя вас в стихах: не знает смерти он!
Как образ милый ваш и добрый и прелестный
(И в том порукою наш друг Наполеон)

Не знаю смерти я. И все мои творенья,
От тлена убежав, в печати будут жить:
Не Аполлон, но я кую сей цепи звенья,
В которую могу вселенну заключить.

Так первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетели Елизы говорить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истину царям громами возгласить.

Царицы царствуйте, и ты, императрица!
Не царствуйте цари: я сам на Пинде царь!
Венера мне сестра, и ты моя сестрица,
А кесарь мой – святой косарь.

* * *
Д.И. Хвостов, 1826

Восьмидесяти лет старик простосердечный,
Я памятник себе воздвигнул прочный, вечный:
Мой памятник, друзья, мой памятник альбом;
Пишите, милые, и сердцем и умом,
Пишите взапуски, пишите, что угодно;
Пускай перо и кисть играют здесь свободно,
Рисует нежность чувств стыдлива красота,
Промолвит дружбы в нем невинной простота;
Я не прошу похвал, я жду любви совета:
Хвостова помните, забудьте вы поэта.

* * *
А.С. Пушкин, 21.08.1836

ПАМЯТНИК

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит –
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

* * *
А.А. Фет, 1854 г.
Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.

Нет, весь я не умру, и жизни лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.

И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый
Стремительно бежит, где средь безводных стран
С престола Давн судил народ трудолюбивый,
Что из ничтожества был славой я избран

За то, что первый я на голос эолийский
Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей
Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
И лавром увенчай руно моих кудрей.

* * *
Н.Ф. Фокков, 1873 г.
Я воздвиг монумент, бронз вековечнее,
Выше зданий царей – царственных пирамид.
Ни пронзительный дождь, ни лютый Аквилон
Не разрушит его и бесконечная
5 Вереница годов, ни полет всех времен.
Нет, не весь я умру, большая часть меня
Избежит похорон; буду в потомстве я
Возрастать похвалой; буду все нов, пока
В Капитолий идет с девой безмолвной жрец.
10 Будет речь обо мне, где бурлит злой Ауфид
И где бедный водой Давн полудикими
Правил подданными; славен я из простых:
Ведь я первый возвел песнь итальянскую
В эолический лад. Так возгордись же ты,
15 Сколь заслугам должно; мне же дельфическим,
Мельпомена, молюсь, лавром обвей чело!

* * *
Б.В. Никольский, 1899 г.
Долговечней воздвиг меди я памятник
И громад пирамид царственных выспренней.
Едкий дождь, Аквилон ярый, бесчисленный
Ряд годов и полет вечного времени,

Всем не в мочь сокрушить, всем вам мой памятник.
Нет, не весь я умру: дань Либитине я
Частью только своей. Цвесть мне и в правнуках
Свежей славой, доколь в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.

Скажут: там, где ревет Ауфид неистовый,
Там, где, беден водой, Давн повелителем
Был из сельских племен крайнего племени, –
Первый там я в лады ввел италийские
Песнь Эолии. Льстись гордостью, гордостью

Муза, мздою введут, и благосклонно мне
Свей на кудри в венец лавры дельфийские.

* * *
П.Ф. Порфиров, 1902 г.
Кончен памятник мой, – медных статуй прочней,
Пирамид величавее царственных он.
Ни снедающий ливень, ни сам аквилон
Не разрушит его в тщетной злобе своей,
Ни несчетные годы в стремленье веков.
Нет, не весь я умру, частью лучшею я
Избегу смертной тьмы: будет слава моя
Цвесть, доколе восходит владыка жрецов
В Капитолий и дева безмолвная с ним.
Низкий родом из мест, где гремит в берегах
Ауфид яростный, где, – в маловодных краях –
Правил Давн земледельцев народом простым,
Буду славим, что первый латинским стихом
Песнь Эолии пел. О, заслугой своей,
Мельпомена, гордись и мне кудри увей
Благосклонно дельфийским лавровым венком.

* * *
В.Н. Крачковский, 1913 г.
Воздвиг я памятник могучий!
Вознесся, царственный, он выше пирамид!
Твердее меди он! Его не сокрушит
Ни едкий дождь, ни Аквилон летучий!

Не весь умру я! Часть моя большая
Спасется славою! И буду жить,
Доколе дева будет восходить
В Капитолийский храм, жреца сопровождая!

И скажут обо мне, где Давн суровый жил,
Где мчится Ауфид, бушуя, многоводный,
Что стих наш трудный я переложил
На Эолийский, дивный и свободный.

О, Муза, гордость должную имей
И лавром голову Дельфийским мне обвей!

* * *
Он же, 1913 г.
Я мавзолей себе сооружил чудесный!
Он фараоновых превыше пирамид!
Твердее меди он! Его не сокрушит
Ни едкий дождь, ни ураган небесный!

Не весь умру я! Часть меня большая
Спасется! Буду вечно – юный жить,
Доколе дева будет восходить
В Капитолийский храм, жреца сопровождая!

И скажут обо мне, где проложил
Путь бурный Ауфид, где Давн царил безводный,
Что лиры Эолийской звук свободный
Я в песни Италийския вложил.

О, Муза, гордость должную имей
И лавром голову Дельфийским мне обвей!

* * *
В.Я. Брюсов, 1912 г.
Sume superbiam...
Horatius
(Преисполнись гордости... – Гораций (лат.))

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.
Кричите, буйствуйте, – его вам не свалить!
Распад певучих слов в грядущем невозможен, –
Я есмь и вечно должен быть.

И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,
В каморке бедняка, и во дворце царя,
Ликуя, назовут меня – Валерий Брюсов,
О друге с дружбой говоря.

В сады Украины, в шум и яркий сон столицы,
К преддверьям Индии, на берег Иртыша, –
Повсюду долетят горящие страницы,
В которых спит моя душа.

За многих думал я, за всех знал муки страсти,
Но станет ясно всем, что эта песнь – о них,
И, у далеких грез в неодолимой власти,
Прославят гордо каждый стих.

И в новых звуках зов проникнет за пределы
Печальной родины, и немец, и француз
Покорно повторят мой стих осиротелый,
Подарок благосклонных Муз.

Что слава наших дней? – случайная забава!
Что клевета друзей? – презрение хулам!
Венчай мое чело, иных столетий Слава,
Вводя меня в всемирный храм.

* * *
Он же, 1913 г.
Памятник я воздвиг меди нетленнее;
Царственных пирамид выше строения,
Что ни едкость дождя, ни Аквилон пустой
Не разрушат вовек и ни бесчисленных

Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру; большая часть меня
Либитины уйдет, и я посмертною
Славою снова взрасту, сколь в Капитолии
Жрец верховный идет с девой безмолвною.

Буду назван, где мчит Ауфид неистовый
И где бедный водой Давн над пастушеским
Племенем был царем: из ничего могущ
Первый я преклонил песни эольские
К италийским ладам. Гордость заслуженно,

Мельпомена, прими и мне дельфийскими
Благостно увенчай голову лаврами.

* * *
Он же, 1918 г.
Вековечней воздвиг меди я памятник,
Выше он пирамид царских строения,
Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,
Не разрушат его ввек, ни бесчисленных

Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру, большая часть меня
Либитины уйдет; славой посмертною
Возрастать мне, пока по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.

Буду назван, где мчит Авфид неистовый
И где бедный водой Давн был над сельскими
Племенами царем, из ничего могущ,
Первым я перевел песни Эолии
На италийский лад. Гордость заслуженно

Утверди и мою голову дельфийским
Благосклонно венчай лавром, Мельпомена.

* * *
А.П. Семенов-Тян-Шанский, 1916 г.
Создан памятник мной. Он вековечнее
Меди, и пирамид выше он царственных.
Не разрушит его дождь разъедающий,
Ни жестокий Борей, ни бесконечная

Цепь грядущих годов, в даль убегающих.
Нет, не весь я умру! Лучшая часть моя
Избежит похорон: буду я славиться
До тех пор, пока жрец с девой безмолвною

Всходит по ступеням в храм Капитолия.
Будет ведомо всем, что возвеличился
Сын страны, где шумит Ауфид стремительный,
Где безводный удел Давна – Апулия,
Эолийский напев в песнь италийскую
Перелив. Возгордись этою памятной
Ты заслугой моей и, благосклонная
Мельпомена, увей лавром чело мое!

* * *
Н.И. Шатерников, 1923 г.
Создал памятник я, меди нетленнее,
Пирамидных высот, царственных, выше он.
Едкий дождь или ветр, яростно рвущийся,
Ввек не сломит его, или бесчисленный

Ряд кругов годовых, или бег времени.
Нет! не весь я умру, – часть меня лучшая
Избежит похорон; славою вечною
Буду я возрастать, в храм Капитолия
Жрец восходит пока с девой безмолвною.

Речь пойдет обо мне, где низвергается
Ауфид ярый, где Давн людом пастушеским
Правил, бедный водой, – мощный из низкого,
Первый я преложил песню Эолии
В италийских ладах. Гордость заслуженно,

Мельпомена, яви, – мне ж, благосклонная,
Кудри лавром обвей, ветвью дельфийскою.

Некоторые примечания:

* Авфид – река на родине Горация на юге Италии.
* Давнус – или Давн, царь Апулии, родины Горация.
* Стихи эольские (эолийские) – Гораций имеет в виду, что ему принадлежит заслуга перенесения на италийскую почву греческой лирики, которую он называет «эолийским напевом», потому что главные ее представители Алкей и Сафо (VI век до н. э.) были эолийцами.
* Алцейской лирой. Альцей (Алкей) – древнегреческий лирик VII веке до н. э. Писал на эолийском диалекте.
* Дельфийским лавром – в Дельфах был главный храм Аполлона, священным деревом которого считался лавр.
Всю эту голубую мечту поэтов воедино собрал
Инсур ШАНГАРЕЕВ (тоже поэт).
Кстати, и у меня есть стихотворение «Һәйкәл» («Памятник»):
Инсур МӨСӘННИФ
Һәйкәл
Я памятник себе воздвиг нерукотворный...
А.С.Пушкин, "Памятник".
Һәйкәл салдым мин үземә –
Әллә ни зур да түгел.
Хикәя hәм шигырьләрем –
Һәйкәлем нәкъ шул үзе.
Тик уйланам: кемнәр генә
Бәяләр соң бу эшем?
...Бик ризамын аңа көн дә
Килсә ике-өч кеше...
5.04.2017.